Стояли книги на полке книжной,
Бесценное собрание людей,
И спорили друг с другом,
Кто больше их, а кто умней,
И хвастался роман перед рассказом,
Поэмы возвышались над стихом,
Вели свой спор, кто был из них мудрее,
Один рядок с другим рядком,
Роман пыхтел: Меня читают долго,
Меня быстрее – говорил рассказ,
Но не мудры вы - шептал учебник,
И не писал учёный вас.
Словарь пищал - держу я все слова,
В вас даже половины слов тех нет.
Энциклопедия кричала все объяснения во мне,
Их собирали много лет.
Так спорили на полочке те книги,
Не уважая рядом никого,
А с краю скромно библия стояла,
И молча, ждала часа своего,
И вот пришло ей время,
И ожило слово,
Живым огнём в чертогах жаждущих сердец,
Искореняя ветхое, творя всё новым,
И было в ней начало и конец,
И жизнь и истина и мудрость и любовь,
Превознесённое Божественное Слово,
Родилось в глубине веков,
Сошло из уст Великого Святого,
Живая книга, созданная Богом,
Кому-то камнем преткновения была,
А для кого-то светлою дорогой,
Из мрака к Свету вывести смогла,
И на почётном месте она встала,
Превосходя всех мудростью своей,
И лживых слов она не знала,
С рождения и до последних дней.
Алексей Афоничев,
Россия
Нет больше сил молчать,
Мой Бог сказал когда-то,
Талант свой нужно преумножать,
Не зарывать а отдавать,
И Слово Его истинно и Свято,
Пусть говорят:не нужен никому твой стих,
Но верю я что он найдёт вместилища сердец людских. e-mail автора:kareljchonok@yandex.ru
Прочитано 3147 раз. Голосов 1. Средняя оценка: 5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
